— Нет, что вы, пан Клосс! — боясь, что немец не так истолкует их поведение, словно извиняясь, сказал полицейский. — Лично к вам у нас нет никаких претензий.

— Ваша подозрительность меня настораживает, — заявил Пауль.

— Работа такая! Разрешите осмотреть дом? — на этот раз нервно спросил долговязый, пытаясь шагнуть за калитку.

Но как только он занес ногу с намерением поставить ее на территорию особняка, Ас напрягся, предупреждая, что не стоит этого делать без команды хозяина. Полицейский вынужден был отступить. Он с неодобрением посмотрел на Пауля.

— И все же я не понимаю, в чем дело? — не отходя ни на шаг в сторону, поинтересовался немец. — Я имею право знать причину.

— Имеете. Просто уже целый день мы занимаемся одним и тем же делом. Устали повторять. Все делается в целях вашей же безопасности, пан Клосс, — снова перехватил инициативу в разговоре полицейский. — Мы выполняем свою работу, поэтому хотелось бы, чтобы вы выслушали нас предельно внимательно. Дело в том, что мы разыскиваем двух бандитов. — Взгляните, пан. Может, мельком где видели? — с этими словами он протянул два фоторобота — Коршунова и Батяни, сделанные в участке со слов бомжей.

Пауль подавил улыбку и сдвинул брови, придавая серьезность своему лицу, вертел распечатку в руках, затягивая время.

«А майор даже очень похож… — про себя отметил Клосс, рассматривая фото. Ему приходилось немного щуриться, поскольку он был без очков. — А вот второй… Видать, тот, с чьих слов был сделан этот фоторобот Коршунова, разглядел его слабовато! Конечно, весьма отдаленное сходство есть, но даже если полицейским показать прямо сейчас капитана, они бы вряд ли догадались, что это его портрет».

— К сожалению, ничем помочь я вам не могу, — наконец ответил немец, покачивая головой. — А что они такое натворили? Убийцы, грабители?

— Лучше вам этого не знать, пан Клосс, — подал реплику долговязый. — Спать будете крепче. Да и в вашем возрасте волнения ни к чему.

— Еще больше волнуешься, когда не знаешь, в чем дело, — резонно заметил немец.

Толстяк, забрав фотороботы у хозяина дома, аккуратно сложил их в папку.

— Ваши соседи сказали, что видели каких-то двух типов, те шли в сторону вашего хутора, — все еще не сдавался толстяк.

Хозяин дома пожал плечами.

— У них и спрашивайте. Я же никого не видел. А поле широкое. Могли и мимо пройти. Народа тут много шляется.

Видя несговорчивость Клосса, полицейский глубоко вздохнул.

— Преступники могли незаметно для вас пробраться в дом или в хозпостройку на территории и спрятаться…

— Но… — хотел возразить Пауль.

— А собаку можно и отвлечь! — не дал договорить ему долговязый. — К тому же, как вы сами сказали, вас днем не было дома.

«Ну да, попробовал бы ты отвлечь Аса!» — с сарказмом подумал немец. Но крыть было нечем.

— Они вооружены, вы понимаете, насколько это опасно? Было бы лучше, если мы все же провели осмотр. Да и вам спокойней будет! — продолжал сладко петь толстяк.

«Запретить осмотр — значит вызвать сильное подозрение», — подумал немец. Не показывая того, что он взволнован, хозяин дома подчинился.

— Ну что же, раз так… — Клосс отступил в сторону, освобождая вход. — Говорите, для моей же безопасности?

— Вот это другое дело. Давно бы так, пан Клосс! — ухмыляясь, похлопал Пауля по плечу толстяк.

«Чтоб тебе пусто было!» — мысленно отозвался немец.

Процессия двинулась к дому. Клосс шел впереди, еле заметно прихрамывая, особо не торопясь, чтобы выиграть еще хоть немного времени. Поднявшись на крыльцо и открыв дверь, он пропустил офицеров внутрь. А там уже было пусто, лишь открытый ноутбук чернел выключенным экраном.

Глава 28

Вся троица россиян, у которой было достаточно времени, чтобы сменить «дислокацию», спряталась в подвале дома. Каждый из них в руке держал наготове пистолет. Примечательно, но в подвале было совсем не темно. Лучики света струились из каких-то отверстий, расположенных в стенах. При таком свете спокойно можно было читать. Эту систему спроектировал сам Клосс. Он специально установил специализированный датчик движения, и когда человек, становясь на верхнюю ступеньку, начинал спускаться по лестнице, свет автоматически включался и так же автоматически выключался по прошествии десяти минут.

Здесь со всех сторон находились деревянные стеллажи. На них, возвышаясь до самого потолка, аккуратными рядами стояли разнокалиберные банки с различного рода солениями и маринадами. И здесь чувствовалась немецкая чистота и порядок. Все было расставлено согласно определенной, «клоссовской» системе. На некоторых стеллажах банки стояли по возрастающей, на других же — наоборот, на третьих чередовались большие с маленькими и так далее. У одной из стен находилось пять высоких бочек, используемых Паулем для засолки и квашения.

Осмотревшись, они стали прислушиваться к происходящему наверху.

— Торчим здесь, как… три тополя на Плющихе, — процедил Батяня сквозь зубы, имея в виду включившееся освещение. — Нужно что-то срочно делать! — Он принялся искать глазами выключатель.

— Думаешь, по нашу душу пришли? — поинтересовался Коршунов.

— Да хрен их знает. Но на совпадение не похоже, — также шепотом ответил майор. — Ты же сам видел, как тот, длинный, настаивал, порываясь зайти. Опять же бумажки какие-то демонстрировал. Если б не пес, столько времени не выиграли бы. Да и немец молодец, задержал их прилично, — Лавров замолчал, заметив притаившуюся в углу кошку.

Та, сверкая глазами, настороженно следила за незнакомой компанией.

— Что Филимонов? — спросил пилот, обращаясь к Кудрявцевой. — Дал добро на проведение?

— Нет. Не успела я договорить! — возразила девушка, она нервничала при каждом новом скрипе паркета, доносившемся из прихожей, рука старлея, сжимавшая рукоять «глока», чуть подрагивала. Шаги полицейских, прозвучавшие прямо у них над головой, заставили всю троицу напрячься. Все, что оставалось, — ждать.

Тем временем полицейские наверху осматривали комнаты немца.

— Вы позволите осмотреть второй этаж? — раздался голос одного из полицейских.

Он стоял прямо на крышке люка, не замечая ее.

— Смотрите, — коротко ответил Клосс. — Разве у меня есть выбор? — вздохнул он. — У меня дел по хозяйству — невпроворот.

Выйдя из комнаты, Пауль в сопровождении полицейских направился на второй этаж. Шаги стали отдаляться, наконец совсем стихли. За ними, следуя по пятам, бесшумно ступал Ас.

Внезапно в подвале стало темно. Никто из находившихся в нем, конечно же, не представлял себе принцип действия «световой» системы герра Клосса. Как раз в тот момент, когда Коршунов решился, наконец, вдохнуть полной грудью и сказать «Пока что пронесло!», свет потух. Нервный комок подступил к его горлу. От неожиданности пилот едва не закашлялся. Погасший свет породил реакции у кошки. Она лихорадочно заметалась из стороны в сторону, невидимая в темноте. Из разных углов помещения попеременно доносилось жалостное мяуканье. Затем она, шипя, залезла на самый верх стеллажа и, пытаясь протиснуть свое откормленное тело между стоявших там банок, чтобы сверху прыгнуть к люку, задела одну из банок — раздался звон разбитого стекла.

При звуках бьющейся посуды собака в доме оглушительно гавкнула, словно пытаясь предупредить своего хозяина о беде. Собиравшиеся было уходить полицейские обернулись, а затем быстро направились в комнату, под которой находился подвал.

Заслышав топот ног, все трое сидящих в темноте подвального помещения приготовились к самому худшему.

— Хана нам! — прошептал Коршунов, прижимая к себе пистолет.

В отличие от Батяни, выбиравшегося и не из таких передряг, капитану было не по себе. Двое ленивых сельских полицейских не представляли большой проблемы. Но Лаврову не хотелось создавать проблем хозяину. Не стоило платить за гостеприимство и помощь двумя трупами стражей правопорядка. Да и сами полицейские ни в чем не провинились перед диверсантами — просто выполняли свою рутинную работу.